«Не обладая официальным статусом, я точно так же могу помогать студентам»

Уполномоченный по правам студентов ВШЭ Иван Чернявский, в течение года занимавший эту должность и недавно ушедший в отставку, рассказал новостной службе ВШЭ о результатах своей работы.

— Для начала — о ваших ощущениях. Быть уполномоченным по правам студентов — каково это?

— Самое интересное в должности уполномоченного — что ты постоянно находишься между молотом и наковальней. Студенты хотят, чтобы ты решал их проблемы, а представители администрации — по крайней мере, до того, как с тобой лично познакомятся, — считают тебя активистом, который мешает ей работать. При этом никаких официальных полномочий у тебя нет.

— И как же решали проблемы?

— Я их решал не сам — вместе со студентами мы обращались к администрации. Успешные решения были в тех случаях, когда представители администрации шли навстречу.

В ряде случаев студентам не хватало настойчивости, чтобы добиться нужного решения. Например, часть обращений ко мне была связана с переводом с платного места на бюджетное. Если для этого есть основания, никаких проблем быть не должно. Иногда достаточно было проконсультировать студента, он шел в учебную часть, писал заявление и переводился. А на некоторых факультетах мы столкнулись с ситуацией, когда в учебной части студентам говорили, что шансов мало, и отговаривали заявление писать. Чаще всего такой отказ был неоправданным. Приходилось вмешиваться, и проблема успешно решалась.

— В какое время года у уполномоченного самая жаркая пора?

— Во время экзаменов. Понятно, что если студент на грани отчисления, он будет использовать все способы, чтобы в университете удержаться. В этот период случались и недобросовестные обращения, когда студент приукрашивает ситуацию, жалуется, что экзамен не сдал, но забывает сказать, что у него на экзамене микронаушник выпал. В Вышке, к счастью, такие примеры единичны.

— А бывало так, что недобросовестным оказывался преподаватель, и студент к вам приходил за поддержкой?

— Да, бывало. Например, преподаватель назначил экзамен на определенное время, оно было зафиксировано в расписании, студент пришел ровно в это время, а преподаватель уже ушел. В учебной части студенту сказали, что это его проблемы. Удалось добиться, чтобы преподаватель специально провел экзамен для этого студента.

Другой преподаватель, читая курс, допустил множество нарушений — например, критерии оценивания были невнятные. Контрольные работы проходили не в том формате, в котором предполагалось изначально, и когда студенты пытались понять, за что им ту или иную оценку поставили, работы им не показывали. Создавалось ощущение, что их никто не проверял, а оценки выставлялись случайным образом. Студенты все это зафиксировали, я им помог оформить ссылки на официальные вышкинские правила, и мы обратились к руководству образовательной программы. Было принято решение трудовые отношения с этим преподавателем не продлевать.

— Примерно пятая часть обращений к вам — по теме общежитий. В чем там проблемы?

— Вообще в общежитиях достаточно эффективно работает студсовет, обращаются чаще туда, но поскольку я в студсовете долгое время работал, по старой памяти идут и ко мне.

Были случаи, когда приходилось отстаивать свободный пропускной режим. Уже три года в общежития Вышки свободно могут заходить не только те, кто там живет, но и любые другие студенты и сотрудники, у которых есть электронный пропуск во все здания университета. Но некоторые сотрудники в новых общежитиях по личной инициативе эту норму игнорировали — пускали только тех, кто в общежитии живет, и только в определенное время, у остальных дополнительно проверяли документы, записывали в журнал, спрашивали, зачем пришли.

Еще студенты спрашивали, могут ли к ним в комнату заходить сотрудники общежития в их отсутствие. На этот вопрос сейчас есть точный ответ в правилах внутреннего распорядка — черным по белому записано, что нельзя. Помню, когда я сам только заселился в общежитие, мы с другими будущими юристами цитировали дежурным Конституцию и пытались отстоять наше право на неприкосновенность жилища.

Еще проблема — когда активисты студсовета при поддержке администрации начинают проверять комнаты на предмет чистоты, порядка, наличия там разных предметов. Я это очень не люблю — не должны отношения между студентом и студсоветом из горизонтальной плоскости переходить в вертикальную. Приходилось даже публичные заявления ВКонтакте делать — защищать студентов от студсовета, а студсовету объяснять, зачем он нужен.

— Были случаи, когда вы пытались решить проблему, но безрезультатно?

— Да. Самый показательный пример — с майнором по логистике в прошлом учебном году. Преподаватель был недоволен посещаемостью и уже в конце года, в мае, студентам заявил, что критерии оценки меняются, завершающий экзамен по всему майнору будет иметь больший вес, чем предполагалось изначально, и он будет не письменный, а устный. Это давало возможность преподавателю ухудшить оценки тем студентам, у которых посещаемость была плохой.

Студенты забеспокоились, подключили меня, в итоге мы дошли до проректора по учебной работе, доказывая, что правила игры во время игры менять нельзя. Нам ответили, что незначительные изменения все же допустимы. Но какие изменения значительны, а какие нет? Как это определить? В общем, в день экзамена половина слушателей получила незачеты, только одна отличная оценка. И мы в июле встречались с ректором, он признал, что ситуация сложная. Но студенты все равно получили незачеты, лишились стипендий. Осенью они экзамен пересдали, тот курс в прежнем виде тот преподаватель уже не читает, это хорошо. Но с точки зрения студента, который шел на красный диплом и вдруг получил незачет, это все равно плохо. Мы столкнулись с принципиальной позицией руководства и ничего сделать не смогли.

— Как было организовано ваше общение со студентами? Кабинет? Присутственные часы?

— Нет, все коммуникации шли через социальные сети, через электронную почту. Мне даже приходилось общаться с родителями студентов, которые за своих детей беспокоились, хотя это были единичные случаи. Они звонили, просили назвать кабинет, куда можно прийти и записаться на прием. Сложно было объяснить, что это студенческое самоуправление и никакого кабинета нет. Но вообще наши студенты — люди самостоятельные, просто родителям хотелось поучаствовать в решении их проблем.

— В Вышке недавно прошли выборы нового уполномоченного по правам студентов, им стал Андрей Буханцов. Преемник достойный?

— В игру «преемник» я решил не играть, хотя, наверное, можно было бы в начале сентября сказать, что я устал, я ухожу, и вот вам исполняющий обязанности. Но я решил, что выборы должны быть свободными, в итоге у кандидатов была интересная предвыборная гонка, было прикольно за ней наблюдать. Когда есть такой интерес к должности уполномоченного, накал борьбы, реальное голосование, то и с выигравшего многое спросят. Ты же обещал, вот теперь отрабатывай!

— Для развития студенческого самоуправления в масштабах страны ваша работа имела значение?

— Вышка стала первым в России университетом, где появилась должность уполномоченного. Присягу я приносил в присутствии Артема Хромова — уполномоченного по правам студентов в РФ. Он часто ссылается на наш опыт. Вышка была одним из первых вузов, где в общежитиях отменили «комендантский час», и потом благодаря Артему его отменили и в других вузах страны. Мы и сейчас с ним плотно сотрудничаем.

— Когда вас избрали уполномоченным, в интервью порталу вы говорили, что студенты должны убедиться в эффективности и полезности этого института. Убедились?

— В голосовании на нынешних выборах участвовало больше народа, чем в прошлый раз, то есть студенты понимают: тот, кто займет должность уполномоченного, сможет приносить им пользу. Им важно знать, что есть человек, который в сложной ситуации, по крайней мере, даст совет. И в отличие от студсовета этот конкретный человек несет перед ними персональную ответственность. А те студенты, которые уже участвуют в самоуправлении и идут на выборы, видят в этой должности возможности для собственного профессионального роста.

Но надо еще посмотреть, как институт уполномоченного будет работать в Вышке в течение нескольких лет, посмотреть на разных людей в этой роли. Я потому и ушел после года работы, что не хотел, чтобы и должность, и вообще институт уполномоченного ассоциировались с конкретным человеком. Хотя и сейчас, не обладая официальным статусом, я точно так же могу помогать студентам. Должность дает узнаваемость, студент тебе верит — ему кажется, что у тебя есть какие-то полномочия. А на самом деле их нет. Единственный твой ресурс — электронный адрес с названием «Уполномоченный по правам студентов». На кого-то письмо с этого адреса может произвести впечатление.

— Вы сами результатами своей работы довольны? Для вас лично и для общего дела? Всё ли удалось?

— Лично для меня должность уполномоченного — это прежде всего развитие профессиональных навыков. По бакалаврскому диплому я юрист, в магистратуре сейчас учусь по программе «Интегрированные коммуникации», и работа уполномоченного — это не только умение писать жалобы, обращения, разбираться в локальных актах, но и умение выстраивать коммуникацию со студентами и сотрудниками через разные каналы. Во время сессии самый большой поток обращений, а я точно так же ее сдаю, как и те, кто ко мне обращается. Учился всё успевать.

Не люблю хвастаться, но если исходить из задач, которые были сформулированы год назад, всё удалось. В прошлом интервью я говорил, что нужно «поставить этот паровоз на рельсы». То есть убедить студентов, что уполномоченный нужен и чтобы они пришли на следующие выборы.

За этот год студенты ко мне активно обращались — только через сайт Вышки я получил около 100 обращений, с учетом соцсетей — более 200, а если считать телефонные звонки и устные обращения, когда тебя просто поймали в коридоре, то по ощущениям выходило не меньше двух-трех обращений в день. Институт оказался востребованным студентами. И на выборы в этом году пришло даже больше людей, чем в прошлом.

Так что паровоз поставлен на рельсы и едет. Меняется уполномоченный, корректируется колея, и это нормально. Путь продолжается.